В общем, на игру попал случайно. Дана (Рита Полонская) пригласила вместе поиграть в завязке. Естественно согласился. Сначала собирался играть в честного милиционера с характером, наверное, Корчагина. Но на сборе перед игрой узнал, что добрые мастера уже всё придумали за меня и играть я буду совсем в другое, но роль мне прописали такую, что характер и привычки у персонажа уже были мои, хоть меня Ли никогда раньше не видела.

Стыдно признаваться, но к игре практически не готовился. Даже одёжку собрал в последний момент.

Игра началась с того, что старшина вынужден был добывать материал для достраивания милиции. Ещё Шарапова жаловалась на недостроенность клуба, а личный состав от отсутствия мыла начинал чесаться беспощадно. Вроде эти проблемы уладились, но строительные работы решили перенести на утро, чтобы не рисковать здоровьем в темноте. И тут мне попался рабочий Ланской. Мы с Петровичем выпили, потом зашёл к соседкам-самогонщицам, выпил с ними, потом снова с Петровичем. Поговорили с соседями по коммуналке. Тут я попробовал облокотиться на перегородку, и она подо мной рухнула. Поганые буржуи!

В расстройстве за советскую власть ушёл спать.

Утром только пришёл в участок и понеслось со всех сторон: там грабёж, тут кража, покушение на убийство, убийство, дружина в Анапу наркомана взяла Шарапова... Аж два раза пришлось заходить к соседкам-самогонщицам, чтобы стресс снять. Спасибо бравой стажёрке, очень сильно помогала. Совсем некогда было ухаживать за невестой Ритой. Тут ещё ОГПУ заставляет людей командировать в Анапу. Решил поехать сам и взять с собой Сахарова. Уже пора собираться в дорогу, тут Сахаров видит Баранова из Анапы и опознаёт в нём Барина, который убил предыдущего начальника Краснодарской милиции. Но только собирались арестовать, как сверху приказали отпустить. Просто так дать уйти это бандитской сволочи я не мог. Пошёл за ним по улице, чтобы пристрелить в подворотне. Но пистолет дал осечку. Завязалась перестрелка, прибежал Сахаров. На выстрелы прибежал бандит Костыль, утащил своего главаря и пырнул меня ножом в сердце.

Оказался в Народном комиссариате по делам усопших. Там обласкали, за жизнь поговорили, спросили, не хочу ли начать с чистого листа. Конечно, хотел бы. Но было приятно увидеть в очереди на приём Барина. Всё-таки пуля в живот сделала своё дело.

Арта предложила выйти милиционером в Анапе. Но я уже не тянул с самого начал это дело, поэтому попросил беспризорника. Как раз кто-то не заехал, и мне дали Яшку Идельсона. Но пацан был исключительно моей импровизацией, потому что про персонажа мне дали почитать только когда игра для меня закончилась совсем. В общем-то, это было по плану Арты.

Гуляю я, значит, по Анапе. На плече найденная на улице гимнастёрка мусорская, портупея кожаная, в руках связка ворованных яблок. Пытаюсь толкнуть тиснутое барахлишко, обхожу ищеек стороной. Добрая тётя в кафешке чайком угостила, хожу дальше, голодный, холодный. Впарил таки яблочки какому-то буржую, понимаю, что тухло тут, надо в Краснодар линять, к Гришке. На вокзале без билета в поезд не пускают. Ещё пошатался, какая-то гражданка деньжат подбросила сироте, снова сунулся на вокзал. Какой-то добрый дядька купил сиротке билет, сказал потом в рюмочную зайти, типа работёнку даст, житуху не пыльную и нальёт.

Приехал, начал искать Гришку. И форму ментовскую дальше толкнуть пытаюсь. Шарюсь по Краснодару, нашёл рюмочную, увидел там за стойкой дядьку с вокзала. Тот послал искать какого-то Ваську-почтаря. С трудом нашёл, но он меня кинул, гад. Тут встречаю наконец Гришку. Постояли, покурили, он мне и говорит, что ищи, мол, Нинку Шарапову, она клёвая, коммуну организует, там и спать можно, и жратва есть. Привёл меня к милиции, говорит, иди туда, вон она стоит. Сердце падает в кишки (на плече форма до сих пор!), но захожу. Шарапова отводит меня в горком, там строгая тётя, Софья Львовна, отряжает меня на мыловареный завод. Показывают мне дорогу на завод, а там смена ещё не кончилась, сказали, к пересменке приходи. Пошатался, пошатался, и залез в горкоме поспать под лавкой. На самом интересном месте будят и ведут то ли на завод, то ли в хату какую-то, спросонья не понял. Но не доводят и бросают около кабака. А там какая-то мамзель гуляла и всем кричала, что в кабаке курочка есть. Ой, как жрать хочется! В кабаке Родион Петрович за шесть ведёр воды напоил, накормил, так я и заторчал там. Сижу за столом, как буржуй, вокруг всякие важные петухи ходят, краль своих выгуливают. А я сижу, на танцовщиц глазею. Тут в кабак приходит Гришка. Мы с ним выпили, потом развели пару нэпманов на бухло, сидим, пьяные, курим, тут-то нас Нинка и нашла.

Говорит, бросайте эту классную житуху и чешите на экскурсию в какое-то кабе. Мы ещё посидели, нас заграничный буржуин в кабе сводил, показал какие-то бумажки с рисунками непонятными, говорит, кар-бю-ра-тор, вот. Дорогой, если тиснуть, то загнать можно — и на всю жизнь хватит. Возвращаемся в кабак, а там тягомотина началась, пропаганду гонят. Тут к Гришке какая-то женщина подходит, они пошептались, Гришка говорит, надо шухер устроить. Вышли из кабака, но шухер накрылся, арестованного другой дорогой повели. И так два раза.

А уже ночь на дворе, пока мы шатались по городу, меня начало колотить, потом в глазах потемнело, повис на Гришке и маму зову. Потом и вовсе сознание потерял. Чуть-чуть очнулся, чувствую, что-то в рот заливают, часть проглотил, часть мимо пролилась и как пробьёт на дикий кашель. Заблёвываю всё вокруг кровью и темнота.

Очнулся в комнате, всё хорошо, ничего не болит, тётя симпатичная со мной разговаривает. Фотку мою заделали, говорят, умер ты, шкет. Выхожу из комнаты, а в приёмной Гришка сидит. Говорит, у него на руках откинулся, сердце у него и не выдержало.

Как-то так, в общем.