Нина Ланская-Шарапова, 1901 года рождения. Отец, капитан 2 ранга Вдадимир Шарапов погиб в 1905 на броненосце «Петропавловск», подорвавшемся на мине, с адмиралом Макаровым. В доме был культ отца, героя и вольнодумца; друзья отца часто собирались в их гостиной, Нина знала все про русско-японскую войну, обожала адмирала Макарова и вместе с сослуживцами отца ненавидела адмирала Рожественского, который привел к гибели 2-ю Тихоокеанскую эскадру и обрек страну на поражение.

В гимназии и среди друзей за Ниной закрепилось прозвище Капитанская дочка.

В 1911 году мать, урожденная Надежда Ланская, выходит замуж за длительно осаждавшего ее Милушкина. Нина чувствует, что матери нравился один из сослуживцев отца, но она сочла себя недостойной счастья.

На Нину этот эпизод произвел сильное впечатление: в ее глазах это стало предательством любимого человека, она поняла, что нельзя быть предателем своих убеждений и чувств, надо быть верной себе. С этих пор ее привлекает в людях способность быть последовательным и верным себе. Бороться и искать, найти и не сдаваться.

Надежда Ланская-Шарапова была зажиточной вдовой – дом, акции, поместье по линии Ланских в Псковской губернии. Но женщина была от практицизма далекая и отчим как-то прибрал семейный доход к рукам.

Отчим – Николай Антонович Милушкин, преподавал в Институте путей сообщения философию, на словах либерал и демократ, но как доходит до дела, найдет тысячу красноречивых отговорок (так и увернулся от выделения денег на лечение друга Нины, но когда Нина организовала в гимназии благотворительный сбор для отправки друга в Крым, устыдился и сделал жест).

Николай Антонович прекрасно устроился и при Советской власти. Он был очень опытный педагог.

В14м году Нина вместе с другом, Саней Татарским, пыталась убежать на фронт («Пусть хоть кто-то от нашей семьи»), с отцовским пистолетом - друзья отца недавно научили ее стрелять, не подозревая о ее планах. Саня выменял на базаре штык. Их, конечно, поймали и вернули. (Отчим в ответ на ее упреки, отчего он не идет добровольцем на фронт, ссылался на слабое сердце и гибельность братоубийственной войны. «Мы все европейцы, Европа должна жить в мире».)

В 15м разразился скандал с отцом Сани - исследователем Севера, его обвинили в гибели экспедлиции, а тот умер, повредившись в рассудке. Нина верила в невиновность отца мальчика (и независимо от этого осуждала остракизм, которому подвергли сына за отца) и открыто его поддерживала. А Николай Антонович перестал поддерживать знакомство с Саниной семьей и пытался удерживать Нину. Предлогом был и прошлогодний побег, и опасные знакомства, которые якобы водит Саня: Нина случайно услышала, как отчим говорит Сане, что приятель Сани в гимназии, Гоша Хованский, - содомит. Нина полезла в энциклопедию, убедилась, что гадость и глупость. Отчиму не поверила.

В16 году Нина пошла на медицинские курсы из патриотических побуждений, там познакомилась с запрещенной литературой, агитаторами-большевиками.

Отношение к войне у Нины стало подспудно меняться уже в госпитале, пришлось во многом согласиться с отчимом. Она тайком носит в гимназию запрещенную литературу, поймана на распространении эсерских листовок, временно была отстранена от занятий (зато завоевала уважение соучениц, стала признанным лидером класса и властителем дум, гимназисты из соседней гимназии стали с ней здороваться, и даже из старших классов). Николай Антонович за нее заступился, и из гимназии не выгнали, но либерализм Николая Антоновича дальше не распространился, и вышел конфликт насчет хранения нелегальной литературы. Нина окончательно к отчиму уважение потеряла и настояла на хранении литературы, поскольку это дом ее отца, а он может делать что хочет, трус.

На курсах же и познакомилась с молодым студентом-медиком Александром Николаевичем Хованским. Сперва на курсах она называла его за глаза «Человек в футляре» и высмеивала его чопорность, но когда они вместе оказывали рабочим помощь во время уличных столкновений, безотчетно влюбилась в него. На Нину произвело впечатление сочетание общей сдержанности и подчеркнутой отстраненности Хованского и его способность к поступку, принципиальности и последовательности.
Как ни странно, он действительно понравился демократке Нине, когда сказал рабочему, который пытался еще и вырываться из рук «буржуя»-врача и выражать свое несогласие: «Немедленно _закрой_ рот!» Черт их разберет, этих женщин. То подавай им сдержанность, то грубость.

Саня заболел воспалением легких, денег не было, Милушкин денег не дал. Нина, набравшись храбрости, решительно пришла к Хованскому и заявила, что он в силу своих убеждений обязан лечить Cаню. Хованский был задет тоном и сказал, что достаточно просто сказать, что больной нуждается в помощи. Он был еще студентом, но консультировался с профессором вылечил Саню. Саня был отправлен на восстановление в Крым, где его и застала гражданская война. Позднее он вступил в местное воздухоплавательное общество и стал летчиком.

Кстати, Саня, услышав его фамилию, спросил, не родственник ли он Гоше. Александр Хованский напрягся всем телом, и Нина вспомнила подслушанный разговор. Она резко сменила тему и была потом с Хованским подчеркнуто приветлива.

Но скоро ее постигло разочарование. Встретив Нину на митинге в 17м, Александр надменно и холодно отчитал ее за неподобающее женщине поведение. Иронизировал и поучал, что ей следовало бы заняться делом. У Нины открылись глаза: это футляр без человека, ходячая догма, трус, который держится за условности. Увидела и его непоследовательность, ограниченность. Ничем не лучше отчима. Первые ростки чувства заглохли.

В конце 17го Нина начинает уже разбирать партии и склоняться к большевикам ей импонирует их последовательность и принципиальность. Читает работы Ленина, присутствует на собраниях, где убедительно говорит Троцкий.

Саня много писал ей из Крыма про свое расследования о деле отца. Он пытался доказать его невиновность, и Нина горячо этому сочувствовала. В 18м связь с Крымом прерывается, он под Деникиным, советская республика там подавлена; письма от друга больше не доходят.

Знакомство с молодым врачом Хованским тоже прервано, кто-то говорит, что он подался к белым.

В 19м Нина подает заявление в партию, и ее принимают в РКСМ. Ее направляют ликвидировать безграмотность в армии. Она перемещается с разными частями в направлении Юга – Красная армия штурмует деникинцев.

Помимо образования солдат, Нина занимается агитацией крестьян в пользу Красной армии, подразверсткой. Опыт работы в госпитале пригодился и здесь.

Пишет с фронта матери нежные письма. Маму Нина любит, хотя осуждает ее мягкотелость.

В больших боях участия не принимала, но случалось попасть в перестрелки: один раз, когда на повозку с добытым у крестьян хлебом напала местная банда (ушли буквально чудом), другой раз, когда напоролись на отряд белогвардейцев, засевших в станице. Был случай нападения местной банды на эшелон, отстрелялись тогда успешно. Однажды Нина выполняла даже задание разведчицы в занятом белыми городке.

Деникин передал командование Врангелю летом 20 года; Нина двигается вместе с армией Фрунзе (заключившей союз с батькой Махно). Штурм Перекопа 8 ноября (Нина его не видела, была в Каховке, пока передовые части штурмовали Перекоп). Армия Врангеля разбита. С начала 21 года Нина поступает в распоряжение Южнороссийского Комиссариата.

До этого Нина ликвидирует безграмотность по станицам, организует клубы, разъясняет крестьянам политику партии, их права и возможности, агитирует за создание сельских коммун. В одной из станиц происходит случай, который заставляет Нину сменить род деятельности. Бедным казакам раздали землю, но они безлошадные, что с землей делать? Про коммуну слухи ходят пока непонятные, объединяться никто не привык. А тут появился из соседней станицы брат кулака – тот землю свою добровольно отдал, помогал Советской власти, теперь нэпман в Краснодаре. А младший, Микола Обручев (по прозвищу Ховнюк), пришел к крестьянам с предложением: вам Советская власть землю дала, а лошадей не дала, так поступите по-умному - я вам лошадок и инструмент, вы землю пашете, а мне часть доходов. Ваша земля, мои лошадки. Только чтобы все по закону, надо бумагу подписать что я у вас землю арендую. Крестьяне поставили кресты под бумагой, в которой было прописано, что это коммуна, а он ее председатель. Бумага четкая, все как надо, но о конкретике ни слова, мол, договоримся, не обижу, свои же, это брат мой куркуль, а меня ж вы знаете, как вы, на брата батрачил; а аренда меж тем на 50 лет вперед. Лошадь, амбар, инструмент - все собственность коммуны, все как бы ваше, бери да пользуйся, а Ховнюк председатель. Приходит время урожая, он заламывает долю, крестьяне возмущены, а он бумагой трясет: не хотите - как хотите, не получите больше лошадок, амбара и инструмента, урожай ваш сгниет. Делать нечего, отдали председателю его долю. Тот умный, продналог сдает, председатель сельсовета у него в доле. Нанял лихих ребят, стали по другим станицам ширить свою «коммуну». Кто не хотел вступать, того стращали. Нина в этом районе работала, стала слышать от местных, что от коммуны одни беды, обратила внимание, что пассивные здесь коммунары, скептически настроенные, ничего им не нужно. Укорила местных: вы, мол, коммунары, а сознанием как батраки. Ей в ответ: а мы и есть батраки, не на себя, а на вас работаем, а может и на Миколу Ховнюка, кто вас разберет. Слово за слово, и отчасти раскрылась правда о бандитской коммуне. Нина начала говорить с народом: выберите нового председателя коммуны! А народ сидит тихо-тихо, глаза отводит. Кто-то все же сказал: нельзя никак сместить, мы ему бумагу подписали и должны теперь.

Нина 1,5 года с армией провела, всякого наслушалась и насмотрелась, пришло ощущение: люди обмануты и запуганы до полусмерти. Она к председателю Сельсовета: что это за бумага с Ховнюком подписана, что его с председателя сместить нельзя? Коммуна ли это? А он: да с ними только и можно, у нас народ ленивый, не заставишь – не сделают. Нина твердо сказала, что это компрометирует Советскую власть, люди должны знать свои права, и что она нужно, чтобы разобрался Райком. Председатель Сельсовета сказал, что бумаги ей никакие показывать не обязан, ее дело клуб и ликбез. А вечером ее пригласили на пирушку местные головы и там под горилку стали объяснять, что тут они сами разберутся, а она чужая, москалька, что она понимает, «мы тут советскую власть по-своему устроим, тут мы сами себе совет». Бумагу, конечно, не предъявили и Ховнюка самого не было. Всерьез ее не приняли: пигалица какая-то с книжками бегает; никто не знал, что у Нины за плечами война и пистолет в сумке. Не угрожали напрямую, но действовали грубовато, явились с обрезами, не таясь, выпивши, уже открыто ерничали; у Нины забрезжило, что это уже банда. Сдержала гнев, не возражала резко, а утром пешком ушла из станицы, в соседней станице попросила у председателя сельсовета лошадь и до Краснодара добралась. Там пошла в райком и описала ситуацию.

Стали разбираться, местная милиция вступила в бой с бандой. Нина принимала участие – указывала на тех, кого видела на сходке. Банду разгромили, но стало известно, что награбленное переводили в деньги, а денег не нашли. Есть подозрение, что все осело у брата Ховнюка, нэпмэна в Краснодаре – Родиона Обручева. Вызывали его в милицию, обыскивали – он чист. Слежку за ним установили – пока безрезультатно.

После этого Нина поговорила с начальником ОГПУ Катериной Ивановой и пришла стажером в милицию. Нина хотела поступать в педагогический, но оказалось важней другое: борьба с преступностью. Перевоспитание общества должно начаться с выпалывания сорняков. Тогда будет и место новым всходам. Иванова наблюдала за ней: получится ли из пылкой комсомолки сотрудник, которого можно пригласить в ОГПУ.

Нина Шарапова по характеру типичный лидер, «комсомольская богиня». Обостренное чувство справедливости, готовность к самопожертвованию. Ценит принципиальность и последовательность в убеждениях. Война научила ее некоторой осторожности, пониманию чужой психологии и умению рассчитывать силы, но не для того, чтобы достичь компромиссов, а чтобы выждать время и настоять на своем, как в истории с Ховнюком. К НЭП у Нины сформировалось глубоко отрицательное отношение: это все легализованные бандиты, они наживаются на народе, и надо срочно наращивать коммуны и промышленность, чтобы покончить с этим уродливым образованием. Долой частную собственность и да здравствует Мировая революция.

Нина глубоко, аристократически и интеллигентски, порядочна и благородна. Дочь офицера. Честное слово на вес золота. Чистые руки – важнее всего. На войне всякое бывает, но в мирное время все должно быть по советскому закону и справедливости. Нет мандата на обыск – нет обыска. Нет ордера на арест – нет ареста. Беззаконие – атрибут царизма.

Бандит для нее только бандит, но верит в силу перевоспитания, если увидит проблески раскаяния, то будет работать в этом направлении, убеждать и склонять к сотрудничеству.

Отдельная забота – беспризорники. Вот кого нужно образовывать. Вот кого нужно отваживать от воровских кругов. Если сейчас переловить всех бандитов, детей наставить на пусть истинный, то через несколько лет преступности в Советах не останется, и милицию можно будет упразднить.

А дальше, когда за спиной останется чистый тыл – мировая революция. Нина горячо желает счастья всему человечеству, всем трудящимся.

Нина верит в светлое будущее и в добрую основу каждого человека. Важно только воспитывать сознательность.

Нина может зайти в моральный тупик и наложить на себя руки. Это возможно, если она почувствует себя предателем, преступившим законы чести и совести, и моральная дилемма окажется неразрешима.