Ношение красных бантов на груди или красных ленточек в петлицах появилось в России задолго до февраля 1917 года. Первые красные банты были связаны с событиями первой русской революции. Именно тогда красный из цвета социал-демократов превратился в цвет революции в самом широком смысле слова — в цвет обновления и правды.

Но именно в 1917 году красные банты стали повсеместными, и даже женские журналы начинали свои модные с прославления красного цвета, который теперь — «везде на улицах», а заканчивали рекомендациями сделать к уличному костюму красный цветок и непременно запастись шарфом красного цвета. Текстильщики, поставлявшие на рынок алые ситцы и сатины, богатели на глазах.

Не осталась в стороне и русская православная церковь. После отречения императора нашлось немало священнослужителей, радостно приветствовавших новую власть, открыто демонстрировавших свои «левые» взгляды. Те, кого с иронией называли «социал-дьяконами», поспешили сшить себе красные облачения и в них служили молебны.

С февраля и по конец октября красный почти не уходил с городских улиц как в столичных городах, так и в провинции. Впрочем, и в дальнейшем, и в годы Гражданской войны, и в эпоху НЭПа он тоже сохранялся, но приобрел уже несколько иной оттенок. Красный бант теперь стал не столько символом «души прекрасных порывов», сколько более или менее надежной защитой. Сатирик Борис Мирский в своих революционных памфлетах писал: «Приколотый красный бант спасает от всех подозрений, и красное хаки превращает форменную фуражку, лоснящийся мундир и монашеский клобук в универсальную шапку-невидимку». По этому поводу даже возник анекдот:

— Ну что же ты, братец? Прошу тебя дать мундир защитного цвета, а ты подаешь зеленый! Ныне ведь защитный — красный!