Цыпленок жареный
Цыпленок жареный, цыпленок пареный,
Пошел по Невскому гулять.
Его поймали, арестовали,
Велели паспорт показать.
Паспорта нету - гони монету.
Монеты нет - снимай пиджак.
Паспорта нету - гони монету.
Монеты нет - снимай пиджак.
Я не советский, я не кадетский,
А я куриный комиссар.
Я не расстреливал,
И не подписывал,
А только зернышки клевал.
Но власти строгие - козлы безрогие
Его поймали как в силки.
Его поймали, арестовали,
И разорвали на куски.
Цыпленок жареный, цыпленок пареный,
Не смог им слова возразить.
Судьей задавленный, он был зажаренный.
Цыпленки тоже хочут жить!
Цыпленок жареный, цыпленок пареный,
Пошел по Невскому гулять.
Его поймали, арестовали,
Велели паспорт показать.
Я не советский, я не кадетский,
Не меньшевистский генерал.
Не агитировал, не аннексировал,
Я только зернышки клевал.
Еще один куплет, которого нет в приведенном варианте композиции, но который часто встречался в песне того времени:
Я не советский, я не кадетский,
Меня нетрудно раздавить.
Ах, не стреляйте, не убивайте,
Цыпленки тоже хочут жить!
Мурка
Прибыла в Одессу банда из Амура,
В банде были урки, шулера.
Банда занималась темными делами,
И за ней следила Губчека.
Банда занималась темными делами,
И за ней следила Губчека.
Мурка, ты мой Мурёночек,
Мурка, ты мой котёночек
Мурка, Маруся Климова,
Прости любимого.
Речь держала баба, звали ее Мурка,
Хитрая и смелая была.
Даже злые урки, и те боялись Мурки
Воровская жизнь ее влекла.
Мурка, ты мой Муреночек,
Мурка, ты мой котеночек
Мурка, Маруся Климова,
Прости любимого.
Вот пошли провалы, начались облавы,
Много стало наших попадать.
Как узнать скорее, кто же стал шалавой,
Чтобы за измену покарать.
Раз пошли на дело,
Выпить захотелось,
Мы зашли в шикарный ресторан,
Там сидела Мурка, рядом с ней легавый,
А из-под полы торчал наган.
Мурка, ты мой Мурёночек,
Мурка, ты мой котёночек
Мурка, Маруся Климова,
Прости любимого.
Мурка, в чем же дело, что ты не имела,
Разве я тебя не одевал?
Кольца и браслеты, юбки и жакеты
Разве я тебе не добывал?
Разве тебе плохо жилось промежду нами,
Разве мало было барахла?
Что ж с тобой сталось?
С легавым ты связалась
И пошла работать в Губчека.
Здравствуй моя Мурка,
Здравствуй дорогая,
Здравствуй моя Мурка и прощай.
Ты зашухарила всю нашу малину
И за это пулю получай.
Шарабан-американка
Я гимназистка седьмого класса,
Пью самогонку заместо квасу,
Ах, шарабан мой, американка,
А я девчонка, я шарлатанка.
Порвались струны моей гитары,
Когда бежала из-под Самары.
Ах, шарабан мой, американка,
А я девчонка, я шарлатанка.
Помог бежать мне один парнишка,
Из батальона офицеришка.
Ах, шарабан мой, американка,
А я девчонка, я шарлатанка.
А выпить хотца, а денег нету,
Со мной гуляют одни кадеты.
Ах, шарабан мой, американка,
А я девчонка, я шарлатанка.
Продам я книжки, продам тетради,
Пойду в артистки я смеха ради.
Ах, шарабан мой, американка,
А я девчонка, я шарлатанка.
Продам я юбку, жакет короткий,
Куплю я квасу, а лучше б водки.
Ах, шарабан мой, американка,
А я девчонка, я шарлатанка.
Прощайте, други, я уезжаю.
Кому должна я, я всем прощаю,
Ах, шарабан мой, американка,
А я девчонка, я шарлатанка.
Прощайте, други, я уезжаю,
И шарабан свой вам завещаю.
Ах, шарабан мой, обитый кожей,
Куда ты лезешь, с такою рожей?..
Бублички
Ночь надвигается,
Фонарь качается,
Бросая отблески
В ночную тьму.
А я, несчастная,
Торговка частная,
Всю ночь холодную
Одна стою.
Купите бублички,
Горячи бублички,
Гоните рублички,
Да поскорей!
И в ночь ненастную
Меня, несчастную,
Торговку частную,
Ты пожалей!
Отец мой пьяница
И этим чванится,
Хоть к гробу тянется,
Но все же пьет.
А мать пропащая,
Сестра — гулящая,
А я несчастная,
Смотрите, вот!
(вариант куплета):
Отец мой пьяница,
За рюмкой тянется,
А мать уборщица —
Какой позор!
Сестра гулящая,
Всю ночь не спящая,
Братишка маленький —
Карманный вор.
Купите бублички,
Горячи бублички,
Гоните рублички,
Да поскорей!
И в ночь ненастную
Меня, несчастную,
Торговку частную,
Ты пожалей!
Купите бублички,
Горячи бублички,
Гоните рублички,
Да поскорей!
И в ночь ненастную
Меня, несчастную,
Торговку частную,
Ты пожалей!
Гоп-со-смыком
Родился на Форштадте* Гоп-со-смыком,
Он славился своим басистым криком.
Глотка у него здорова,
И ревел он, как корова,
Вот каков был парень Гоп-со-смыком.
Гоп-со-смыком — это буду я!
Вы, друзья, послушайте меня:
Ремеслом я выбрал кражу,
Из тюрьмы я не вылажу,
И тюрьма скучает без меня!
Если дело выйдет очень скверно,
И меня убьют тогда, наверно -
В рай все воры попадают,
(Пусть-то честные все знают!)
Их там через чёрный ход пускают.
В раю я на «работу» тоже выйду.
Возьму с собой я бунку, шпайер, видру**.
Деньги нужны до зарезу -
К Богу в гардероб залезу.
Дай нам Бог иметь, что Бог имеет!
Иуда Скариотский там живёт.
Скрягой меж святыми он слывет.
Ой, подлец тогда я буду, -
Покалечу я Иуду,
Знаю, где червонцы он кладет!
Гоп-со-смыком — это буду я!
Вы, друзья, послушайте меня:
Ремеслом я выбрал кражу,
Из тюрьмы я не вылажу,
И тюрьма скучает без меня!
____________
*Форштадт - район Одессы.
**Бунка - фомка, шпайер - пистолет, видра - веревка.
Белая армия, Чёрный барон
Белая армия, чёрный барон
Снова готовят нам царский трон,
Но от тайги до британских морей
Красная Армия всех сильней.
Так пусть же Красная
Сжимает властно
Свой штык мозолистой рукой,
И все должны мы
Неудержимо
Идти в последний смертный бой!
Красная Армия, марш, марш вперёд!
Реввоенсовет нас в бой зовёт.
Ведь от тайги до британских морей
Красная Армия всех сильней!
Так пусть же Красная
Сжимает властно
Свой штык мозолистой рукой,
И все должны мы
Неудержимо
Идти в последний смертный бой!
Интернационал
Вставай, проклятьем заклеймённый,
Весь мир голодных и рабов!
Кипит наш разум возмущённый
И смертный бой вести готов.
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим, —
Кто был ничем, тот станет всем.
Это есть наш последний
И решительный бой;
С Интернационалом
Воспрянет род людской!
Это есть наш последний
И решительный бой;
С Интернационалом
Воспрянет род людской!
Никто не даст нам избавленья:
Ни бог, ни царь и не герой.
Добьёмся мы освобожденья
Своею собственной рукой.
Чтоб свергнуть гнёт рукой умелой,
Отвоевать своё добро, —
Вздувайте горн и куйте смело,
Пока железо горячо!
Это есть наш последний
И решительный бой;
С Интернационалом
Воспрянет род людской!
Это есть наш последний
И решительный бой;
С Интернационалом
Воспрянет род людской!
Лишь мы, работники всемирной
Великой армии труда,
Владеть землёй имеем право,
Но паразиты — никогда!
И если гром великий грянет
Над сворой псов и палачей, —
Для нас всё так же солнце станет
Сиять огнём своих лучей.
Это есть наш последний
И решительный бой;
С Интернационалом
Воспрянет род людской!
Это есть наш последний
И решительный бой;
С Интернационалом
Воспрянет род людской!
Варшавянка
Вихри враждебные веют над нами,
Темные силы нас злобно гнетут.
В бой роковой мы вступили с врагами,
Нас еще судьбы безвестные ждут.
Но мы подымем гордо и смело
Знамя борьбы за рабочее дело,
Знамя великой борьбы всех народов
За лучший мир, за святую свободу.
На бой кровавый,
Святой и правый
Марш, марш вперед,
Рабочий народ.
На бой кровавый,
Святой и правый
Марш, марш вперед,
Рабочий народ.
Мрёт в наши дни с голодухи рабочий,
Станем ли, братья, мы дольше молчать?
Наших сподвижников юные очи
Может ли вид эшафота пугать?
В битве великой не сгинут бесследно
Павшие с честью во имя идей.
Их имена с нашей песней победной
Станут священны мильонам людей.
На бой кровавый,
Святой и правый
Марш, марш вперед,
Рабочий народ.
На бой кровавый,
Святой и правый
Марш, марш вперед,
Рабочий народ.
Нам ненавистны тиранов короны,
Цепи народа-страдальца мы чтим.
Кровью народной залитые троны
Кровью мы наших врагов обагрим!
Смерть беспощадная всем супостатам!
Всем паразитам трудящихся масс!
Мщенье и смерть всем царям-плутократам!
Близок победы торжественный час.
На бой кровавый,
Святой и правый
Марш, марш вперед,
Рабочий народ.
На бой кровавый,
Святой и правый
Марш, марш вперед,
Рабочий народ.
По долинам и по взгорьям
По долинам и по взгорьям
Шла дивизия вперед,
Чтобы с боя взять Приморье —
Белой армии оплот
Наливалися знамена
Кумачом последних ран,
Шли лихие эскадроны
Приамурских партизан.
Этих лет не смолкнет слава,
Не померкнет никогда —
Партизанские отряды
Занимали города.
И останутся, как в сказках,
Как манящие огни
Штурмовые ночи Спасска,
Волочаевские дни.
Разгромили атаманов,
Разогнали воевод
И на Тихом океане
Свой закончили поход.
Смело, товарищи, в ногу
Смело товарищи в ногу,
Духом окрепнем в борьбе.
В царство свободы дорогу,
Грудью проложим себе.
Вышли мы все из народа,
Дети семьи трудовой.
Братский союз и свобода,
Вот наш девиз боевой.
Долго в цепях нас держали,
Долго нас голод томил,
Тёмные дни миновали,
Час искупленья пробил.
Свергнем могучей рукою
Гнёт роковой навсегда,
И воздрузим над Землёю,
Красное Знамя Труда!
Проводы
Как родная мать меня
Провожала,
Тут и вся моя родня
Набежала.
А куда ж ты, паренёк?
А куда ты?
Не ходил бы ты, Ванёк,
Во солдаты!
В Красной Армии штыки,
Чай, найдутся.
Без тебя большевики
Обойдутся.
Поклонился всей родне
У порога.
Не скулите вы по мне,
Ради бога.
Будь такие все, как вы,
Ротозеи,
Что б осталось от Москвы,
От Расеи?
Все пошло б на старый лад,
На недолю.
Взяли б вновь от вас назад
Землю, волю.
На сопках Маньчжурии
Тихо вокруг, сопки покрыты мглой,
Вот из-за туч блеснула луна,
Могилы хранят покой.
Белеют кресты - это герои спят.
Прошлого тени кружатся вновь,
О жертвах боев твердят.
Тихо вокруг, ветер туман унес,
Hа сопках Маньчжурии воины спят
И русских не слышно слез.
Плачет, плачет мать родная,
Плачет молодая жена,
Плачут все, как один человек,
Злой рок и судьбу кляня!..
Пусть гаолян вам навевает сны,
Спите, герои русской земли,
Отчизны родной сыны,
Вы пали за Русь, погибли вы за отчизну.
Поверьте, мы за вас отомстим
И справим мы славную тризну!
Гори, гори, моя звезда
Гори, гори моя звезда,
Звезда любви приветная.
Ты у меня одна заветная,
Другой не будет никогда.
Звезда любви, звезда волшебная,
Звезда моих минувших дней.
Ты будешь вечно неизменная
В душе измученной моей.
Твоих лучей небесной силою,
Вся жизнь моя озарена.
Умру ли я - ты над могилою,
Гори, сияй, моя звезда.
Очи чёрные
Очи чёрные, очи страстные,
Очи жгучие и прекрасные.
Как люблю я вас,
Как боюсь я вас,
Знать увидел вас
Я в недобрый час!
Часто снились мне
В полуночной тьме
Очи чёрные, непокорные,
А проснуся я — ночь кругом темна,
И здесь некому пожалеть меня.
Не встречал бы вас,
Не страдал бы так,
Я бы прожил жизнь улыбаючись.
Вы сгубили меня, очи чёрные,
Унесли навек моё счастье…
Очи чёрные, очи страстные,
Очи жгучие и прекрасные.
Как люблю я вас,
Как боюсь я вас,
Знать увидел вас
Я в недобрый час!
Дорогой длинною
Ехали на тройке с бубенцами
А вдали мелькали огоньки.
Мне б сейчас, соколики, за Вами,
Душу бы развеять от тоски.
Дорогой длинною, да ночью лунною,
Да с песней той, что вдаль летит звеня,
И с той старинною с той семиструнною,
Что по ночам так мучила меня...
Так живя без радости, без муки,
Помню я ушедшие года,
И твои серебряные руки
В тройке, улетевшей навсегда...
Дорогой длинною, да ночью лунною,
Да с песней той, что вдаль летит звеня,
И с той старинною с той семиструнною,
Что по ночам так мучила меня...
Дни бегут, печали умножая,
Мне так трудно прошлое забыть.
Как-нибудь однажды, дорогая,
Вы меня свезете хоронить.
Дорогой длинною, да ночью лунною,
Да с песней той, что вдаль летит звеня,
И с той старинною с той семиструнною,
Что по ночам так мучила меня...
Славное море — священный Байкал
Славное море — священный Байкал,
Славный корабль — омулёвая бочка.
Эй, баргузин, пошевеливай вал,
Молодцу плыть недалечко.
Долго я тяжкие цепи носил,
Долго скитался в горах Акатуя;
Старый товарищ бежать пособил —
Ожил я, волю почуя.
Шилка и Нерчинск не страшны теперь,
Горная стража меня не поймала,
В дебрях не тронул прожорливый зверь,
Пуля стрелка — миновала.
Славное море — священный Байкал,
Славный мой парус — кафтан дыроватый,
Эй, баргузин, пошевеливай вал,
Слышатся грома раскаты.
Боже, царя храни!
Боже, Царя храни!
Сильный, Державный,
Царствуй на славу, на славу нам!
Боже, Царя храни!
Сильный, Державный,
Царствуй на славу, на славу нам!
Царствуй на страх врагам,
Царь православный!
Боже, Царя храни!
Царствуй на страх врагам,
Царь православный!
Боже, Царя храни!
